Иван Чистяков: «Тренер – это режиссер»
- Иван Иванович за вашими плечами можно сказать история советского спорта…
- Да, пожалуй, моя спортивная и тренерская карьера связана с историей спорта всей страны. Поскольку родился я на Воробьевке, как в советские времена сказали бы на Ленинских горах, - все вокруг занимались спортом: лыжным двоеборьем, прыжками с трамплина, слаломом. И я в 8-летнем возрасте я поступил в спортивную школу, где занимался двоеборьем и слаломом и довольно успешно.
Как и у большинства воробьевских ребят наставниками моими были соседи, и мне было на кого посмотреть, потому что рядом жили известные советские спортсмены - прыгуны с трамплина и горнолыжники: заслуженная мастер спорта Евгения Сидорова; неоднократный чемпион СССР Виктор Тальянов; 32-кратный чемпион СССР, заслуженный мастер спорта Александр Филатов и многие другие.
Мой друг Александр Иванников - первый из наших прыгунов вошел в шестерку лучших на Олимпиаде в Инсбруке в 1964 году, стал победителем турнира «Четырех трамплинов», выиграл предолимпийские соревнования в Америке в Лейк-Плэсиде.
Так и занимались спортом, глядя на великих.
А на Воробьевке на Большом московском трамплине проводились первые международные соревнования, где выступали сильнейшие прыгуны с трамплина: Каливи Кярькинен, Гэри Гласс. И там тренеры показывали свое мастерство. Так что я уже в юношеском возрасте захотел стать тренером. Мне нравилась тренерская работа. Учился в Институте физкультуры, получил высшее спортивное образование.
Ну а к 1973 году, мне тогда было 28, мои лучшие ученики уже входили в юношескую сборную Советского Союза, сборную команду профсоюзов. Я был приглашен на работу в Спорткомитет СССР и первоначально возглавил юношескую сборную Советского Союза, а впоследствии стал старшим тренером основной команды - сборной команды СССР по горным лыжам. И это были лучшие годы не только для меня но и для сборной команды.
Конечно, горные лыжи по популярности не могли сравниться с футболом, но уж, во всяком случае, это был самый модный зимний вид спорта, все интересовались горными лыжами. И, конечно, успехи нашей команды в середине 70-х годов, способствовали этому и во многом являлись условием для развития этого вида спорта. Например, горнолыжных школ было более ста: в Армении, Грузии, Кабардино-Балкарии, в Сибири, на Кольском полуострове, Камчатке, Сахалине. Только в городе Москве было 10 спортшкол…
- А Путину в плане лыж могли бы что-то посоветовать? Техника, слалом?
- Там дает советы Леонид Васильевич Тягачев, куда уж мне. Но при гипотетической встрече с Владимиром Владимировичем на трассе, конечно бы мог.
- А как произошел Ваш скоростной спуск или вернее прыжок с трамплина в гольф?
- Дело в том, что к концу 80-х годов, я перешел на работу из Министерства просвещения опять в спорт.
- А Вы работали в Министерстве просвещения?
- Да, я работал в Министерстве просвещения начальником управления, занимался вопросами, связанными туризмом, экскурсиями…
- Наверное, объездили весь мир?
- Ну, весь Советский Союз, это точно. От Бреста до Ленинграда, от Ленинграда до Иркутска, от Иркутска до Душанбе, от Москвы до самых до окраин…
- А гольф вы в каком краю нашли?
- Когда я вернулся в спорт, меня пригласили попробовать свои силы в первом в СССР гольф клубе.
- В качестве кого?
- В качестве тренера.
- То есть Вы уже ранее были знакомы с гольфом, играли?
- Нет, нет. Не было никаких навыков. Я очень благодарен Свену Тумбе Юханссону, Ларсу Хофвандеру – это были мои первые учителя, я прошел шведскую тренерскую школу гольфа. Одновременно набирал детей и с ними работал в первой школе гольфа. И мне кажется, что вот эта первая школа так и осталась первой и по качеству обучения и по количеству занимающихся. Было более ста человек в этой школе. Занятия проводились очень четко по суровой скандинавской программе.
Сейчас, конечно тренеров гораздо больше, когда мы начинали, их было всего два-три. Я работал вместе с Сергеем Черданцевым, Денисом Фураевым и Яном Капировский.
Мне очень приятно, что мои ученики стали тренерами. В Московском клубе работает лучший, на мой взгляд, гольф профессионал Алексей Матросов, а в зимнем гольф центре «Синяя птица» - Алексей Афанасьев и Светлана Афанасьева, кстати, чемпионка России.
А в прошлом сезоне выиграл Чемпионат России тоже мой ученик Александр Груздов.
- Вы, можно сказать, стояли у истоков российского гольфа. Как все начиналось?
- Вообще, все, что у нас начинается впервые, с самого начала - все здорово. А потом все превращается… В общем, как говорил один известный руководитель, хотели, как лучше, а получилось, как всегда.
- Вы ушли из Московского гольф клуба?
- Нет, я в прошлом сезоне работал там тренером юниорского резерва сборной команды Московского городского гольф клуба, и результаты были обнадеживающие. К сожалению, мы не знаем каждый раз, что у нас будет в следующем сезоне, где мы будем работать. А зимний центр «Синяя птица» - это лучшая зимняя тренировочная база на сегодняшний день в Москве, но, увы, единственная. И тренировать мы можем там только три раза в неделю, поскольку остальные дни - теннис. Теннис более популярен, чем гольф. Это еще влияние прошлого, так сказать, политического направления.
Что касается истоков… Мне повезло, я видел, как у нас что-то формируется здесь. Однажды я ассистировал Тумбе и сделал hole-in-one. В это время я уже был в Московском клубе гольф профессионалом. Вообще в сезоне 1990-го года я стал первым русским профессионалом в Московском клубе.
- Не каждый игрок может похвастать hole-in-one да еще при таком свидетеле.
- Майк Тайсон был на открытии клуба, сыграл на драйвинг-рэндже. Шон Коннери прилетал, играл на полях вместе со всеми. Первые московские красавицы к нам приезжали во главе с Машей Калининой - тогда как раз впервые прошел этот конкурс.
- И что, они стремились к гольфу?
- Да. А мы стремились к ним.
Но, в целом, к сожалению, не совсем были хорошие отношения между советской администрацией и шведской стороной, а в те времена это было совместное предприятие - гольф клуб.
- Кто-то за кем-то шпионил, хотел решить какие-то политические вопросы? Или это анекдот?
- Можно сказать, это анекдот. С другой стороны, невооруженным взглядом было видно желание шведской стороны видеть в Московском клубе, тогда он назывался «Гольф клуб Тумба», первых руководителей, известных людей. Но интерес у первых людей советского государства туда не лежал. Хотя при открытии гольф поля мы видели Ельцина Бориса Николаевича, который тогда был избран председателем Верховного совета…
- У него же бэг именной есть. Где он стоит? В Нахабино? Или в Московском клубе?
- Трудно сказать, где это у него стоит, потому что интереса к гольфу он никакого не проявил.
- А что главное в тренерской работе? Проницательность, ощущение перспективности игрока, взгляд в будущее?
- Тренер добивается успеха, если успеха добиваются его ученики.
- Я недавно общался с Дарьей Анисимовой, она говорит, что у нас очень плохая тренерская работа, тренеры не ведут ученика от и до, раз в неделю с ним поработают и все…
- Она права. Но дело не в тренерах. Тренеры поставлены, особенно молодые тренеры, в определенные рамки, не в рамки учебно-тренировочного занятия, а в рамки коммерческого урока, когда они проводят урок, получаю свои деньги, а дальше хоть трава на фарвее не расти.
- И каковы расценки?
- Это как договорятся. Все решает коммерческий урок, а в спорте главное - учебно-тренировочные занятия. Главное - школа спортивная, которую прошел тренер и через которую он может провести своего ученика.
Что касается работы тренера… Опытный тренер, конечно, видит перспективы, видит на что способен его ученик.
- А если Вы видите, скажем так, бесперспективного ученика, Вы беретесь за него?
- Я люблю браться за тех учеником, которые на первый взгляд неперспективны. Но существует не только такая практика, но это закон, это классика тренерской работы: сначала выявляются ученики трудолюбивые, способные. Но если всех учеников, даже которые на первый взгляд оказываются неспособными, обучить первым навыкам спорта, первой программе, как мы говорим, то тогда выявляются талантливые ученики. Обычно это происходит в течение одного года.
Например, Алексей Матросов. Он мне говорил, дескать, Иван Иванович, да у меня освобождение от физкультуры, я могу только мячи подносить. Но я увидел в нем те качества, которые впоследствии помогли ему выиграть Чемпионат России и стать лучшим профессионалом.
Надо лепить ученика. Тренер – это режиссер, он должен выстраивать картину, заглядывать вперед, понимать суть процесса, контролировать движение.
- Вы проницательный тренер. А какие перспективы у нашего гольфа? Когда уже начнем будоражить мир?
- Перспективы нашего гольфа в руках наших руководителей. Ассоциации гольфа, например. Наши руководители думают так: сначала мы все понастроим, а потом будем заниматься людьми, воспитаем нового гольфиста.
А мое мнение, конечно же, другое, как тренера, как специалиста, как спортсмена, как человека: нужно создавать российскую школу гольфа. Не здание, а школу. Мы уже потеряли почти 15 лет. Для этого все возможности у нас есть. Специалисты не хуже западных, юноши и девушки, замечательные просто. Но мы поставлены в такие рамки, я повторюсь, у нас в гольфе - коммерческий подход, за основу принят часовой урок. На самом деле в основе спортивной подготовке лежит учебно-тренировочное занятие с детьми, которое должно длиться от полутора до трех часов даже для первого-второго годов обучения. И хотя бы три раза в неделю.
Нужно только желание и понимание наших спортивных руководителей.
- У детей, вернее, у их родителей, нет денег, чтобы проводить полноценные занятия?
- Случается иногда и так, что самые способные талантливые дети, которые могли бы нашу страну представлять на самых крупных международных соревнованиях, не могут оплачивать коммерческие уроки.
- А кроме коммерческих уроков ничего нет?
- Пока нет.
- А в чем причина, что до сих пор отсутствует российская школа гольфа?
- Одна из причин в том, что у нас нет массового гольфа. В отличие от Московского городского гольф клуба положение лучше в Нахабино в «Москоу Кантри Клаб» - там бесплатная школа, но, правда, сейчас элементы оплаты для детей вводятся.
Целая группа талантливых ребят было воспитано там: сестры Костины, сестры Ротмистровы, Дмитрий Виноградов, Александр Майоров. Очень хорошие ребята. Но мне кажется, что тренеры в Нахабино уже не способны так работать, как они работали в течение первых пяти-семи лет.
- Приелось?
- Конечно, оскомину набило. Они работаю по инерции. А тренерская работа предполагает не только планирование и проектирование тренировки, но и творчество.
- В нахабинскую школу отбирают только по принципу географии, то есть тех, кто там поблизости живет?
- Раньше это было по принципу географии, а сейчас, зная успехи этой школы, родители для быстрого обучения привозят туда своих детей. И, естественно, платят деньги.
Чтобы играть в Московском клубе в гольф нужно иметь в кармане сто долларов за одну игру. В Европе, а тем более в Америке цены на несколько порядков ниже. Можно себе представить, кто играет в Московском городском гольф клубе.
Прошлым летом детишкам разрешили там поиграть, были показаны хорошие результаты. Но… Столько «но»! Туда нельзя, сюда нельзя, больше двух корзин – нельзя. Мне пришлось серьезно бороться. В результате добился, что нам стали выдавать пять корзин на каждого ученика. Доказал, что надо играть 18 лунок в неделю хотя бы раз, а не 9. Там такая ситуация, что дети, юниоры не вполне вписываются в концепцию этого «элитного» гольф клуба.
- Все-таки нужно строить клубы.
- Строить клубы разные, элитные и нет. Но даже и без того, мы уже сейчас можем готовить гольфистов высокого класса. И я всегда пытался доказать это нашим чиновникам.
- Вы в спорте сто лет, отлично выглядите…
- Почти сто – сорок…
- Гольф станет олимпийским видом спорта?
- Безусловно. И очень скоро. Может уже на следующей Олимпиаде. Прошли слухи, что отцы гольфа, руководство PGA, решили войти в МОК.
- А как вообще жизнь? Вы счастливы?
- Запах кофе по утрам, солнце, если нет облаков, новый день - это радость. И, конечно же, счастье - заниматься любимым делом и видеть улыбки и радость победы в глазах своих учеников.